Неожиданное осложнение - Страница 90

К оглавлению

Снова открывает и закрывает его, и тут я отвечаю на ее вопрос:

— Мы вместе.

Она прикусывает губу. Я знаю, что у нее за вопросы. Просто она слишком милая, чтобы задавать их.

Я смотрю на неё и жду, пока она посмотрит на меня.

— Прости. Я знаю, он тебе нравился.

Ее голова поднимается, и я, наконец, ловлю ее взгляд. Она смотрит на меня с обидой и пониманием.

— С того вечера в «Велосити», когда я ушла раньше, все стало официальным, — и больше не добавляю ничего.

Она смотрит на меня.

— Я знала. Имею в виду, я видела знаки. Просто игнорировала их. Мы все знали, что между вами что-то есть, — говорит Джессика. Сьюзен кивает в знак согласия. — Я поняла.

— Я никогда не хотела ранить твои чувства, — говорю я искренне.

Она хватает мою руку и улыбается. Ее карие глаза слегка мерцают.

— Я рада за тебя. За вас обоих.

С облегчением смеюсь. Все прошло намного лучше, чем я боялась, будет.

Сьюзен добавляет.

— Этому не мешает и то, что вчера Дерек из Цинциннати приезжал, чтобы сводить ее поужинать.

От изумления я открываю рот.

— Он провел три часа за рулем, чтобы увидеть тебя? — машу рукой в воздухе и продолжаю: — Ладно, мне нужны детали. Все до единой.

Я откидываюсь назад и слушаю, как мои подруги рассказывают мне свои истории.

Разговор ни о чем, но он напоминает мне, что моя жизнь продолжается. У меня хорошая жизнь. Все Нико мира не заставят меня опуститься на колени.

***

Я просыпаюсь, слыша, как колеса катятся по коридору. По-видимому, во время пребывания здесь мне можно спать лишь по чуть-чуть. Я открываю глаза, когда доктор Дитто заходит в комнату с пустой инвалидной коляской.

— Подумала, ты не прочь прокатиться, — говорит она.

По тому, как приподнимается ее уголок рта, я понимаю, что еду отнюдь не на МРТ.

Она помогает мне встать и сесть в кресло. На мне нежно-голубой пижамный топ с соответствующими полосатыми брюками. Волосы расчесаны и убраны в конский хвост, и я смыла макияж, остававшийся после бара.

Доктор Дитто везет меня по коридору и через двери, предназначенные только для персонала. Она собирается провезти меня в больничную палату, когда наклоняется и говорит:

— Думаю, благодаря этому ты перестанешь видеть кошмары.

Мы заезжаем в комнату, и единственное, что я вижу - Адам, лежащий на постели. Его глаза закрыты, а на лице большая глубокая рана от удара. Не считая этого, он выглядит прекрасно.

Поворачиваю голову к ней.

— Я думала, только семье разрешено видеть его.

Она подвозит меня ближе к кровати.

— Магия заставила меня захотеть нарушить правила.

Как только доктор Дитто покидает комнату, я поднимаюсь на ноги и подбегаю к изголовью его кровати. Подтягиваю стул и встаю на колени. Мои руки в его волосах и на его лице, ласкают щетину и линию его точеной челюсти.

Наклоняюсь и целую его губы. Они теплые.

Снова целую его, потому что могу.

Я целую его в третий раз, потому что до этого момента я серьезно задавалась вопросом, а что, если он мертв, и ни у кого не хватило храбрости рассказать мне.

Я целую его четвертый раз, потому что, может мне и сняться кошмары из-за одного происшествия, но именно об этом человеке я мечтала сладкие семь лет. Мечты о нем превосходят самые жуткие видения. Этот человек защищает меня от любой ненависти.

— Начинаю думать, что получить удар ножом, это хорошо, — говорит он.

Целую его ещё.

— Я понятия не имела, что с тобой. Они мне ничего не рассказывали, — держу в руках его голову и смотрю на его красивое лицо.

— Лия, — шепчет он, поднимая руку к моей щеке. — Не плач. Все будет хорошо. Они взяли Нико.

— Взяли?

Он потирает мою щеку. Его глаза сверкают, когда он с любовью смотрит на меня.

— Он был в плохом состоянии, поэтому ушел не так уж далеко от дома. Он сел надолго, и ему не выбраться.

Я смеюсь и одновременно всхлипываю.

— Это второе лучшее событие, что произошло за сегодня.

— А что было первым? — спрашивает он.

— Обнаружить, что ты жив. И сообщаю официально: я не могу жить без тебя.

— И это хорошо, — он притягивает меня ближе и потирается губами о мои губы. — Потому что я живу лишь ради тебя.

Утыкаюсь ему в шею и плачу. Да, я плачущая машина и не могу контролировать эмоции.

Он целует меня в макушку и потирает спину.

— Я должен сказать тебе ещё кое-что. Виктория снова на реабилитации. На этот раз приехали ее родители. И отправили ее на долгое лечение в клинику в Сан-Диего.

Я наклоняюсь и прикусываю губу, пока чувство вины наполняет меня.

Адам смотрит на меня в замешательстве. Он заправляет прядь волос мне за ухо и снова гладит меня по щеке.

— Думал, ты будешь счастлива.

— Я ведь практически выкинула ее на улице. Ей некуда было податься, кроме как вернуться к наркотикам.

— Эй, эй, эй, — говорит он, утыкаясь лбом в мой лоб, — Никогда больше не хочу слышать о том, что ты винишь себя. Мы - команда, ты и я. Мы не сможем спасти их всех, но постараемся сделать все от нас зависящее. Сегодня с улицы исчез дилер, а наркоманка получает лечение, которое ей необходимо.

Киваю и шмыгаю носом. Должно быть, я задеваю его рану, потому что он шипит сквозь стиснутые зубы. Его глаза закрываются, и он дышит, превозмогая боль.

— Прости, — пытаюсь отстраниться, но он притягивает меня ближе.

Когда боль утихает, он берет мою руку и целует ладонь.

— Мне плевать, кричу ли я от боли. Я не хочу, чтоб ты была где-то там, хочу, чтобы ты была здесь, рядом со мной.