Неожиданное осложнение - Страница 92

— Мам, пап, Эмма, вы помните Адама, — я стою у двери в патио, держась за Адама. — Паркер Рилес, это мой парень, Адам Рейнгольд.

— Для меня честь познакомиться с героем, — Паркер встает, чтобы пожать Адаму руку.

Милый жест, демонстрирующий уважение. Поэтому я знаю, скоро он сделает что-нибудь идиотское.

— Когда я был в Кении, видел, как человек одним дыханием и прикосновением ладоней оживил бездыханного слона.

Вот вам, пожалуйста.

— Ты смелая душа, раз вдохнул в Лию жизнь так, как ты это сделал.

— Я не умирала, — говорю я.

— А я почти умер, — добавляет Адам.

Мы смотрим друг на друга и киваем.

Адам продолжает жать руку Паркеру. Судя по выражению лица последнего, хватка Адама чуть сильнее, чем предпочитает Паркер.

— Вижу, ты человек физической силы. Ты пробовал медитацию? Мы с Эмс только начали. В Тибете я молился с буддийским монахом. Дхарма - лучшая защита.

Адам отпускает руку Паркера, и тот хватается за ладонь, потирая ее.

Я увожу Адама оттуда, и веду к леди, которая обмахивается рукой, и я почти уверена, что это не от жары.

— Адам, это моя бабушка.

Он наклоняется и пожимает ей руку.

— Я вас помню. Как можно забыть женщину, которая любит нарушать правила?

Он целует ее в щеку, и она машет еще усерднее.

— Лия, затащи его в кровать, — говорит она, — прикуй наручниками и не спускай с него глаз ближайшие лет пятьдесят.

Можно было бы подумать, что его обидит ее комментарий, но он просто усмехается.

— Не беспокойтесь, миссис Пейдж. У меня в кармане есть наручники, и я с удовольствием прикую себя сам.

Бабушка делает глоток своего «Тома Коллинза».

— Мне нужны истории. И правнуки. Мне все равно, что будет сначала.

Тащу Адама в сторону.

— Мы забегаем немного вперед. Адам, ты хочешь...

— Всем вечер. Кто-нибудь видел мои солнечные очки? — заявляет Люк, входя на террасу. На нем красные плавки, розовое боа из перьев, латексная шапочка для плавания и лыжные ботинки. Его ноги издают громкие звуки, когда он подходит к патио, где кладет ногу на стул и протягивает руку Паркеру. — Рад видеть тебя сегодня!

Эмма роняет голову на руки и хохочет. Паркер же, наоборот, с отвращением отворачивается.

— Милая, он болен? — спрашивает он Эмму.

Она отмахивается от него и продолжает смеяться.

— Люк, надень что-нибудь, — говорит ему мама. — У меня в шкафу есть блейзер, который отлично сочетается с этим нарядом.

Паркер бросает взгляд на сумасшедший дом, которым является моя семья. Я смотрю на Адама и вижу, что он закинул голову назад и смеется. Он не просто подходит мне. Он такой же, как и моя семья.

Я тяну его за руку.

— Пойдем. У нас есть время до ужина.

Он следует за мной через задний двор к дереву с веревочной лестницей, свисающей с него. Мы взбираемся наверх, и, когда благополучно садимся на деревянный пол домика, я тяну веревочную лестницу.

— Не хочешь, чтобы я сбежал? — спрашивает он, наклонив голову, чтобы не удариться о низкую крышу.

Смотрю, как он садится у стены. Одна нога согнута, а другая вытянута вперед.

— Не хочу, чтобы кто-то мог подняться сюда.

Он поднимает бровь.

— Почему?

Я поднимаю футболку над головой.

— Потому что я собираюсь дать так необходимое тебе отвлечение от боли.

Его темные глаза блестят в предвкушении.

— Твоя семья может нас услышать.

— Тогда тебе лучше вести себя очень тихо, — говорю я, снимая шорты. Оставшись в лифчике, я подползаю к нему и начинаю расстегивать его шорты.

— Ты пытаешься совратить меня? — спрашивает он, когда я стягиваю его шорты и боксеры по ногам, чтобы освободить его очень твердый ствол.

Ласкаю его рукой, пока он снимает футболку. Он вздрагивает, когда поворачивается в неправильном направлении, вызывая тем самым боль. Я наклоняюсь и убираю ее поцелуями. Кажется, это срабатывает, потому что он целует меня в ответ. Одной рукой притягивает мою голову ближе, а другой сжимают мою грудь.

Внезапно я решаю, что его шорты должны исчезнуть, поэтому тяну их вниз по его ногам и расстегиваю лифчик. Стоя на коленях рядом с ним, я смотрю на его невероятное тело. Твердые мышцы груди, четко выраженный пресс и пульсирующая эрекция между ног, да, я очень хорошо знаю, как сильно мне повезло. Он красив не только физически, а так же эмоционально, нравственно, и совершенен в духовном плане.

Я поднимаюсь на него, мои ноги по бокам от его бедер. Обнимаю его за шею и медленно опускаюсь на него. У меня перехватывает дыхание от того, как он заполняет меня, и я вращаю бедрами, чувствуя его обнаженную кожу.

Адам ругается - сладкий звук из его уст.

Я закрываю ему рот рукой, шикая на него.

Он щипает мой сосок, и я кричу от удовольствия.

Он закрывает мне рот, чтобы я молчала.

Скачу на нем сильнее, касаясь его головкой сладкого местечка внутри себя. Я становлюсь еще более влажной, когда он продолжает щипать мои соски, заставляя жар устремиться прямо к моему ядру.

Откидываюсь назад и даю ему все, что у меня есть. Домик на дереве может упасть от сильных вибраций, и мне все равно. Адам поднимает бедра, и это, должно быть, болезненно для него, но он все равно делает это. То, как его толчки совпадают с моими, заставляет меня подняться так высоко, что я сильно прикусываю его ладонь, заглушающую звуки, когда оргазм проноситься сквозь меня, и я сильно кончаю.

Он поднимает мои бедра и тянет меня вниз. Его голова падает назад, когда он изливается в меня.