Неожиданное осложнение - Страница 51

Стискиваю зубы, поднимая руки в воздухе.

— Это так восхитительно! — мой голос немного громче, чем обычно.

Обнимая Эмму так крепко, как только могу, я показываю ей любовь, которую она заслуживает от своей сестры. Я могу презирать своего будущего зятя, но я люблю свою сестру. Ее счастье значит для меня очень много.

Наши объятия прерываются голосом мамы.

— Лия, милая, ты спускаешься? Адам здесь.

— Они с Эммой слишком заняты болтовней о сексе! — кричит Люк из коридора.

Я закрываю глаза и поеживаюсь.

— Иду, — кричу маме.

Люк стонет в своей комнате. Звук захлопывающейся двери его комнаты заставляет меня подпрыгнуть.

— Пойду, удостоверюсь, что ты не напугала его до смерти, — Эмма подходит к двери. Прежде чем уйти, она поворачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо. — Иногда мне кажется, что моя жизнь слишком совершенна. Великолепный парень, отличная работа, потрясающая семья. Я как будто жду, что все вот-вот взорвется.

Моя великолепная сестра профессиональный музыкант показала свой первых страх. Прошло всего двадцать четыре года.

— Не важно, что происходит, тебе просто надо продолжать двигаться вперед и вперед.

Красивая, широкая улыбка появляется на ее лице, когда она говорит:

— Знаешь, ты никогда не был той, кто остается на заднем плане. Было бы обидно, если бы ты начала сейчас.

Она покидает мою комнату, и, прежде чем я успеваю переварить мудрые слова от того, кто занимается йогой, мама снова зовет меня.

Я проверяю свои волосы - супер-симпатичную французскую косу, а затем спускаюсь вниз по лестнице. Останавливаюсь на нижней ступеньке. Адам стоит в гостиной, держа Дэвида Вудерсона. Кошак мурлычет в ладонь Адама, когда тот потирает оранжевую шерстку.

— Хороший разговор? — спрашивает он, уголок его губ приподнят.

Я показываю большой палец.

— Знаешь, просто обычная болтовня о сексе. Тебе нравится держать киску моей мамы?

Рука Адама тут же останавливается. Мистер Вудерсон бросает на него злобный взгляд.

Мой папа идет с жестяной банкой и термосом.

— Термос в дорогу и ириски для команды.

Позволяя мистеру Вудерсону спрыгнуть, Адам берет банку.

— Мне понравились ириски Лии.

Лицо папы загорается.

— Ты угостила его своими ирисками?

— Позволила ему заглянуть на кухню, — говорю я, хватая термос.

Адам откашливается.

— Это не эвфемизм, сэр. Я ни на шаг не приближался к ее... кухне, — его тон чрезвычайно уважительный.

Мы с папой смотрим на него и в недоумении моргаем.

— Мы пойдем, — я беру банку из его руки и подталкиваю его к двери. — Пока, Боб.

— До свидания мистер Пейдж, — говорит Адам.

Отпускаю его руку и сбегаю вниз по лестнице и в пикап. Адам не слишком отстает от меня.

Садясь на место водителя, он кладет свой телефон в один из держателей для чашек. Затем включает зажигание и говорит:

— Почему ты называешь своих родителей по именам?

Потянув ремень безопасности через колени, я отвечаю:

— Все началось с шутки и как-то привязалось.

Мы отъезжаем и направляемся вниз по улице.

Он хмыкает.

— Я удивлен. Твои родители кажутся такими правильными. Называть их по именам, упоминать о сексе... совсем не так я представлял себе твою семью.

— Ты и прав и в то же время не прав. Они придерживаются аналогичных моральных принципов. Они бы никогда не стали изменять, и они учили нас всех, что надо быть лучшими и работать для того, что достичь своей мечты. Они также честные люди. Они не прячутся за идеей, что их дети прекрасны, и знают, что мы будем делать ошибки. Ну, может быть, не Эмма.

Он усмехается на это заявление.

— Она этакая мисс Паинька.

— Сказал бойскаут, — облокачиваю локоть на консоль.

— Туше, — ухмыляется он.

Я снимаю обувь и кладу ноги на сиденье.

— Мы много шутим. Думаю, это их способ быть ближе к нам, и, вероятно, поэтому мы с Люком и Эммой так близки друг с другом. Несмотря на то, что большую часть года Люк в колледже, он рассказывает маме и Эмме все.

— Не тебе? — он кладёт локоть рядом с моим.

— Я уже наслушалась, но Эмма и Люк очень близки. Он ее ребенок. Серьезно, когда ей было пять, она рассказывала всем, что он ее сын. Мои родители думали, что это восхитительно.

Он смеётся. Громкий, богатый звук.

— А что насчёт тебя? Кому ты звонишь, когда у тебя проблема?

— Папе. Боб - мой парень.

Его локоть задевает мой, и нелепо, как этот крошечный контакт заставляет меня себя чувствовать. Мы въезжаем на шоссе, и я смотрю на свои черные ногти. Да, для лета цвет темноват, но на этой неделе мне хотелось чего-то драматичного.

Мои глаза с любопытством смотрят на него.

— Слышала, вы с Джессикой ходили на свидание.

Он лишь кивает. Мне не стоит удивляться, что я не получаю от него никаких подробностей. И это к лучшему.

Машина пролетает мимо, подрезая нас. Адам сжимает руль и быстро дергает его влево, чтобы избежать удара. Я ставлю ноги на пол и держусь за ручку двери. Его сотовый выпадает из держателя для чашки и на пол под моими кроссовками.

Выровняв машину, он смотрит на меня.

— С тобой все нормально?

Глубоко вдыхаю через нос.

— Ага. Я ведь уже профи по части аварий.

Судя по выражению лица, он не удивлен моим комментарием. Моя нога ударяется обо что-то на полу, поэтому я наклоняюсь и вижу, что это телефон Адама. Когда я его подбираю, вижу, что экран горит, демонстрируя аудиофайл.